Утром нас ждал второй каньон. У входа в парк мы были первыми ранними пташками. Ворота были еще закрыты и на площадке перед кафе и магазином гуляли дикие козы. Они объедали сочные листья деревьев и даже грациозно скакали по веткам в поисках более лакомой растительности. Нас они не боялись, но из-за осторожности держались на расстоянии. На информационном щите мы изучили карту предстоящего маршрута, а потом расположились на скамейке в тени, ожидая первого из сотрудников парка, кто мог бы нас впустить. Такой счастливицей оказалась нескладная рыжая девушка в очках. Костюм хаки весел на ней мешком, но она старалась выглядеть суровой и строго предупредила нас о запасах воды. Мы согласно закивали в ответ, и она открыла нам калитку с условием, что на обратном пути мы оплатим посещение парка в кассе. Вглубь каньона уходил широкий накатанный путь, и создавалось впечатление, что туристы бродили здесь не только пешком, но и ездили на квадрациклах. По утренней прохладе идти было легко и приятно. Тропа скользила по карнизу вдоль берега на некоторой высоте, а внизу сквозь заросли колючих кустов просматривался шумный ручей.

Постепенно стены ущелья устремились вертикально вверх и стали похожи на знаменитую китайскую стену, которая охраняла этот оазис с водой от посягательств жарких духов пустыни. В тени этих стен каньон стал оживать и просыпаться. Среди скудных деревьев послышался легкий треск, как будто кто-то испуганно спасался от незваных гостей бегством. В кустах зачирикали утренние птицы, а среди ветвей мы стали замечать забавных животных, которые напоминали наших камчатских сурков. Их толстые тушки царственно возлежали на скалах, а острые глазки пристально следили за нами. Выглядели они уморительно и у городских девиц точно пробудили бы желание потискать и потрепать их за короткие ушки. Только в отличие от нашей северной живности, все южные собратья носили воротнички с датчиками GPS. Скорее всего, они состояли почетными членами израильской красной книги, и ученые пристально следили за ними и охраняли, в том числе от сентиментальной городской молодежи, которая в любой зверушке видит Чипа и Дейла или мишку Гамми.

За одним из поворотов тропы мы увидели указатель, который по своей лаконичности и ясности был достойным наследником древних обитателей Спарты. На нем значилось «водопад» и от него вниз к самому руслу уходила через камни дорожка. Особых планов на сегодняшний день у нас не было, и мы решили посетить это чудо природы, раз оно удостоилось отдельного указателя. Дорожка привела нас в глубокий распадок, стены которого были влажными от испарений и кутались в бахрому вьющихся растений. По его дну сквозь ковер разноцветной гальки тек чистый ручей, а сам распадок походил на торжественный дворцовый коридор, который вел к тронному залу, где блистал король-водопад. Водопад был невысок, но его окружала бриллиантовая корона водной пыли, которая мерцала в косых лучах утреннего солнца. Костя, в отличие от меня, был прагматичен, и сразу заметил, что удар потока несилен, а температура вполне позволяет ополоснуться в струях падающей воды. Водные процедуры нас освежили, а я со стыдом вспомнил, как еще вчера клеймил беспечную молодежь за купания в природных ваннах и вопиющее несоответствие моральному облику посетителя пустыни.

После водопада основная тропа пошла резко вверх и запетляла среди светло желтых каменных плит и небольших долин, которые прятались вдоль ручья. Взошло солнце, окружающие нас броские, яркие краски стали выцветать в удушающем жарком мареве. Каньон сужался, и чувствовалось, что мы скоро упремся в его исток. Послышались голоса. К нашему удивлению мы были не первыми посетителями парка. Несколько человек в арабских платках внимательно осматривали территорию вдоль тропы и собирали весь мусор, который попадался им по пути. Они оценивающе проводили нас взглядом, но не проронили ни слова. Мы прошли еще несколько десятков метров после встречи и нырнули в узкое ущелье, куда вела тропа. Здесь было прохладно и свежо. Высокая стенка каньона, сложенная из красного камня, бросала тень на всю овальную залу, на дне которой лежал естественный бассейн, заполненный водой. На его шероховатом берегу расположились трое мужчин. Они только что закончили пить чай и готовились приятно провести у воды время. По объемным рюкзакам и газовой горелке, на которой стоял чайник, было очевидно, что это не туристы-однодневки, а люди с опытом. Они пришли сюда недавно с ночевки и хотели переждать дневную жару у источника вод. Надо было знакомиться, иначе мы стали бы похожи на группу медведей в одной берлоге, которые друг с другом вряд ли уживутся. Есть в повадках и взглядах людей неуловимая сила, которая сразу позволяет оценить их внутренний настрой и серьезность. От этих трех мужчин разило опасностью и стремительностью за версту. Атлетическое сложение, короткие стрижки, цепкий взгляд, несмотря на улыбку, выдавали в них военных. Хотя мы с Костей были и не робкого десятка, чувствовалось, что эти трое едят таких как мы на завтрак. Я изобразил саму любезность и поинтересовался, где заканчивается тропа. Наш разговор был похож на непринужденную беседу, которая скрывает подводные камни и водовороты. Нам задавали невинные наводящие вопросы о том, кто мы и откуда, которые слегка напоминали экспресс-допрос. Мы кололи в ответ уклончивостью и наивностью и спрашивали о тропах через пустыню. Узнав, что мы из России, да еще с Дальнего Востока, мужчины расслабились и дали нам пару очень дельных советов. Например, как пройти с рюкзаками за несколько дней от крепости Масада до оазиса Эйн-Геди. В целом, друг другу мы понравились и, проявив взаимное уважение, разошлись.

Тропа, действительно, заканчивалась в дальнем конце зала огромным камнем, который блокировал выход. Из под камня бил родник, который служил источником воды в бассейне. Мы сделали несколько фото и внимательно огляделись. Дорога, по которой сюда спустились мужчины, лежала где-то за пределами этого чудного места. Я с увлечением подумал, что в следующий раз, если мы, вдруг, рискнем идти по пустыне под луной от источника к источнику, то обязательно сделаем в этом маленьком оазисе полудневку.

Дорога до кемпинга прошла без приключений. Мы планировали уже завтра уехать в Эйлат, но судьба готовила нам небольшой сюрприз в виде отличного знакомства. Что позволяет увидеть в незнакомце соотечественника, и почему иностранцы всегда безошибочно узнают в нас русских? Они это объясняют четкой славянской формой нашего лица и неуловимыми привычками в поведении. О последнем они иногда злословят, приписывая русским налет стадности и советскую тягу к блестящим витринам супермаркетов. Мы от зарубежной ироничности не отстаем, и сами распознаем «иностранных шпионов» безошибочно за сто метров, особенно в глухих деревнях и провинциальных городках, где афро-американцев отродясь не было – двигаются они не так и улыбаются много и без причины. На подходе к нашей палатке я обратил внимание на пару велосипедистов, которые нерешительно жались на краю кемпинга и напряженно думали, стоит ли им ночевать здесь или отправиться в более неприглядное место, где с них точно не возьмут денег. Одеты парень с девушкой были в модные вещи, велосипеды у них выглядели как настоящие монгольские лошадки – неброские, но надежные и прочные, и походили они на славян. Этой паре явно требовался знающий местный житель, но так как с эсперанто или другим лингва франка они были в натянутых отношениях, то их мучили сомнения и скудный бюджет. Мы поинтересовались, кто они. Ребята оказалась с Украины и не знали, берут ли в Эйн-Геди плату за постой. Мы их успокоили и пригласили встать рядом с нами. После обеда, когда оставалось только пить чай и прятаться от солнца в тени, мы возобновили разговор. Как и мы, они воспользовались дешевыми билетами из Киева в Тель-Авив и крутили педали по пустыне чуть ли не от самого Иерусалима. Израиль их не обрадовал жарой, дороговизной и малым количеством мест, где можно было бы найти воду и встать в палатках на ночлег. Парень – Влад, с возмущением сравнивал израильские цены в магазинах с ценами в других странах, а девушка – Лена, была предельно измотана переездом и благодарна Владу, что вместо гонки по пустыне он решил задержаться в Эйн-Геди на пару дней. По их разговорам мы поняли, что путешествовали ребята немало и были в самых разных странах. Мы ненавязчиво попытались выяснить источник их доходов, но натолкнулись на вежливую стену умолчания и решили не давить больше в этом направлении. Себя мы считали настоящими путешественниками, но каждый раз сталкиваясь с чьим-то более обширным опытом, чем наш собственный, мы старались оправдать именно наш стиль поездок. Нам казалось, что мы глубже вживаемся в страну и не боимся приезжать в одно и то же место дважды. Это был, конечно, сущий вздор, но он помогал сохранить толику самоуважения и значимости, что так важно для мужчин. Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, пока мы беседовали с Владом и Леной. Потом, на правах негласных хозяев кемпинга мы пригласили их покупаться в Мертвом море. Во время сборов к палатке ребят подошел все тот же неприметный мужчина с овчаркой на подводке. Он задал несколько вопросов, собачка понюхала и, не выявив злоумышленников, они удалились.

Так как нас теперь было четверо, и мы могли создать крепкую славянскую диаспору, то на морском берегу мы держались более уверенно и шумно. Пускай попробуют теперь сделать нам замечание, и мы покажем им, что такое настоящий славянский «дебош». Но в реальной жизни все заняты только сами собой, «своим соседом и женой», а на посторонних внимание обращают редко. Мы с Костей успокоились и как старожилы «сели» в море, показав ребятам на практике инструкцию по погружению в соляной раствор. Лена сразу освоилась в непривычной среде, Влад же крутился, как молодой бычок на скользком льду, пытаясь найти устойчивое положение. Оказалось, что лучше всего просто стоять в воде, не касаясь ногами дна. Плавными движениями надо было только поддерживать равновесие, и плотная вода Мертвого моря выталкивало тело на поверхность по грудь. Больших сил это не отнимало, и за разговорами я не заметил, как провел в море минут сорок, впитывая в себя всю таблицу Менделеева. Как уверял Костя, а об этом ему сказала двоюродная сестра по телефону, которая провела на Мертвом море всего полтора часа из недельной турпутевки в Израиль и поэтому считала себя экспертом по стране, эти минералы очень полезны. Никто не знал, правда, в каком количестве, но Костя продолжал, что люди платят большие деньги даже за грязь из этих мест, так как она улучшает цвет и свежесть лица, а мы, можно сказать, омолаживаемся и здоровеем даром. Его слова произвели на нашу диаспору неизгладимое впечатление, и про себя я тайно решил, что перед отъездом на Красное море обязательно залезу за минералами и таблицей Менделеева в Мертвое море еще раз.

Вечером мы обменялись адресами, надавали друг другу множество советов и рекомендаций и благополучно отправились спать. Ребята нам очень понравились и, надеюсь, мы им тоже.