Брюгге

Есть встречи неожиданные и яркие, оставляющие после себя долгую память, ясную улыбку и радость общения. Встречи, где не требуется объяснять каждое слово, и на любую твою мысль приходит отклик узнавания. Разговор льется легко и захватывает собеседников знакомыми образами, историческими аллюзиями и философскими размышлениями. Есть же встречи безмолвные. Собеседник молчит, и только ты сам пытаешься пробиться к бьющей ключом жизни через неясные очертания предыдущих эпох, скрытых за лубочной и пряничной мишурой веселой и праздничной туриндустрии. Меня часто спрашивают, не скучно ли мне возвращаться в привычные места, идти по тем же самым улицам, говорит те же самые слова. Мне сложно ответить на этот вопрос, но возвращение я воспринимаю как новую встречу со старым другом, без общения с которым чувствуешь, что какая-то часть тебя теряется безвозвратно.

Брюгге город необычный. Так случилось, что жизнь застыла в нем в середине 17 века, и с тех пор мало что поменялось в его архитектурном облике. Обычно туристы осматривают только незначительную часть города. У организованных групп времени хронически не хватает. Надо отметиться около самых важных достопримечательностей, сделать селфи, купить шоколад, выпить пива и погрузиться в беззаботную атмосферу шопинга на центральных улицах. Брюгге от такой торопливости идет значительный доход, туристы получают развлечения, все довольны и городские патриархи, которые торговали сукном еще в 15 веке, не будут возмущаться – доход есть доход. В этом и состоит основной смысл жизни торгового города. Но для меня Брюгге – это, прежде всего, вызов современному восприятию истории, когда предыдущие эпохи кажутся дремучими и неотесанными. Застывшая в камне история Брюгге говорит об обратном. В эпоху позднего Средневековья умели строить не только удивительные по красоте церкви, но и возводить значительные общественные и частные здания, совершать невероятные поступки, отправляться в опасные путешествия, умели мыслить и творить.

Торговля предполагает развитую систему мер и весов, умение совершать сложные математические операции и глубокое знание человеческой психологии, без которой более предприимчивые коллеги оставят незадачливого купца без товара и денег. Международная торговля включает в себя еще и некоторую осведомленность в политических, экономических и культурных особенностей региона, с которым предстоит торговать. Если прогуляться в Брюгге к северу от рыночной площади до площади Яна Ван Эйка, где когда-то был основной порт и таможенный пункт города, то по названиям улиц можно четко определить кварталы компактного проживания купцов из Германии, Испании и Италии. Брюгге в середине 15 века был кипучим, динамичным и процветающим торговым центром, куда переезжали на постоянное место жительства многие семьи итальянских торговцев и банкиров. Требовалась недюжинная смекалка, трезвый ум и предпринимательский азарт, чтобы преуспеть в таком беспокойном окружении. Считается, что именно в Брюгге появились первые посредники, кто сводил покупателя и купца и получал комиссию со сделки – настоящие акулы средневекового капитализма. На окраине города в жутких санитарных условиях была сосредоточена и промышленность по изготовлению и окрашиванию сукна. Здесь жили городские парии, которых узнавали по синюшному цвету рук – побочный продукт искусства красить ткани. Здесь же зарождались городские бунты бедноты, которые не раз сотрясали Брюгге. В последующие эпохи потомки и бедных, и богатых превратились в простых городских обывателей, а кварталы бедноты за первой городской стеной и обводным каналом перед ней стали симпатичным предместьем, где ряды живописных домиков в классическом фламандском стиле выстроились вдоль узких улиц.

В определенные эпохи сочетание богатства и налета секуляризации на фоне иступленной веры в мир духовный дает поразительные результаты в сферах наглядных как живопись и празднества. О последних мы имеем только свидетельства очевидцев, которые изображают средневековые шествия и торжества таких масштабов и размаха, которым позавидовали бы современные карнавалы и спортивные мероприятия. Где вы в наши времена возьмете двести рыцарей в полном парадном облачении на великолепно обученных и украшенных боевых конях или сотню клириков в праздничных рясах, которые неторопливо несут драгоценные гробы с мощами святых на плечах? Отголоском и напоминанием блеска и символизма позднего средневековья служит шествие Святой Крови, проходящее каждый год в Брюгге. Постановщиками подобных торжеств служили придворные художники, которые в свободное от работы время писали за деньги светские портреты, правда, в очень пристойной благочестивой манере. Там, где вращаются большие деньги, и есть потребность в яркой подаче нужного послания для вассалов, слуг, прихожан и соседских властителей, появляются художественные школы, часто очень самобытные и гениальные. О фламандских примитивистах широкой публике известно мало, но именно в Брюгге в начале 15 века зародилась традиция светского портрета. Ян Ван Эйк, современник Андрея Рублева и художников раннего Возрождения в Италии, стал изображать на сценах религиозного содержания светских людей. Репутация в рыцарскую эпоху значила очень много. Это два века спустя групповые портреты аркебузиров и городских стражников без какого-либо намека на святых или иные христианские символы прославляли незамутненное человеческое тщеславие. В первой половине 15 века благородный и добродетельный человек путался в рыцарских идеалах как стрекоза в янтаре и не мог просто повесить свой портрет в церкви или домашней часовне. Чтобы увековечить себя одновременно и в мире духовном, и в земной юдоли, он был вынужден оплатить создание алтарного образа, на котором его со всем семейством изображали коленопреклоненным и благочестивым в окружении самых значимых святых и апостолов католической церкви. Не избежал этой участи даже знаменитый Гентский алтарь. Стоит только закрыть створки, как стразу видно, кто дал деньги на работу. Но этот поток человеческого тщеславия, гордости и простой, понятной жажды удержать мгновение, позволил фламандским художникам найти и отточить новые техники и приемы живописи, и они оказались завораживающе прекрасны. Отблески этой неземной красоты можно увидеть в музеях Брюгге, а иногда и в его удивительных церквях.

Церковь Богородицы в этом ряду храмов стоит на первом месте. Если у вас есть немного времени между картошкой фри, кружкой пива и прогулкой на лодке по извилистым каналам Брюгге, то его стоит потратить на посещение именно этого собора, который сочетает в себе романские и готические черты. Церковь заметна издалека. Ее стремительный кирпичный шпиль тревожно пронзает небо и служит прекрасным городским ориентиром. Три шедевра внутри обязательны для знакомства. На их фоне надо сделать умное селфи и отправить друзьям, чтобы они тоже восхитились и задумались о поездке в капстрану. Это умиротворенная скульптура Богородицы с младенцем, долота Микеланджело; восхитительные бронзовые надгробья Карла Смелого и Марии Бургундской; а также алтарный образ кисти Бернарда Ван Орли, художника гениального, но малоизвестного широкой публике. Если же вы любите загадки, то наибольшее смущение и изумление из всех экспонатов церкви у меня вызывает полотно «Свидание в Эмаусе», принадлежащее кисти Караваджо. Хотя я точно уверен, что оригинал хранится в Лондонской Национальной Галерее. Оно скромно висит на стене одного из нефов среди полотен художников 16 века.

Но можно отправиться и в дальнюю прогулку в церкви ап. Иакова, св. Жиля, св. Анны и Храма Гроба Господня. Обычно, даже летом в них бывает мало посетителей, но они нисколько от этого не теряют в своем богатстве и великолепии. Наиболее интересен с точки зрения декоративного искусства и живописи храм апостола Иакова. Он был построен в том районе, где селились богатые торговцы и люди, совмещавшие в себе деньги и власть. Поблизости построил себе городской замок даже первый казначей Бургундского дома. Они не скупились на пожертвования своей приходской церкви и оставили после себя множество первоклассных бронзовых надгробий. Если в середине 15 века вам нужен был свой портрет на алтарном образе или богатый надгробный памятник из бронзы, то первое место, куда вам следовало обратиться на северо-западе Европы, был Брюгге. Церкви здесь, как и основной архитектурный ансамбль города, застыли в начале 17 века и в их внутреннем убранстве очень органично сочетаются элементы готики и воинствующего барокко. Также они почти избежали участи церквей в других фламандских городах середины 16 века, когда возбужденный пивом и идеями реформации, городской плебс бегал по улицам голышом и громил интерьеры церквей, разрушая алтари, статуи, часовни и картины. Поэтому, если вы ищете тишину и шедевры, то первая из дальних церквей Брюгге на вашем пути – храм апостола Иакова.

В храм вы попадаете через мощные двери-врата, к которым когда-то вела лестница паперти, но неумолимое время и неустойчивая почва безжалостны к массивным сооружениям. Они просто врастают в землю, и это может быть один из косвенных признаков, что перед вами оригинальная церковь, а не реконструкция XIX или ХХ веков, которую выдают за подлинное строение из седой старины. Сразу за дверьми, первое, что бросается в глаза, — необычайно широкое и светлое внутреннее пространство. Широкий неф – настоящее богатство храма апостола Иакова. Нам надо держаться левой стороны и пройти в одну из многочисленных часовен. Здесь за толстым стеклом находится шедевр неизвестного мастера середины 15 века «Мученичество святой Лючии из Сиракуз». В трех частях в традициях фламандских примитивистов изображены вехи жития этой святой из далекой эпохи первых христианских мучеников. Сюжет и мотивы разворачивающегося перед нами действа остаются непонятны, хотя для жителей 15 века они имели яркое символическое значение и отчетливо перекликались с системой ценностей эпохи. Для нас важно, как подробно художник, используя ультрамодные для того времени масляные краски, прорабатывает мелкие детали и какое созерцательное спокойствие сохраняют герои даже в самые драматичные моменты повествования. Какие яркие краски смотрят на нас через века! Оглянитесь на стены собора. Картины более поздних художников выглядят темными пятнами на фоне сочности красок позднего средневековья. Здесь наглядно видно, как профессия художника стремительно теряла свою ценность в последующих веках. Если в пятнадцатом веке на красках не экономили и использовали драгоценные камни и золото, то в эпоху протестантизма качество красок мельчает, а количество художников растет. Результат очевиден. Художник мог быть выдающимся и гениальным, но из-за дешевого сырья его полотна темнеют и теряют глубину, а холст приходит в негодность. Аккуратно, сохраняя достоинство и приличие, перемещаемся в правый неф. В этой части храма нас привлекают великолепные бронзовые надгробия, которыми могла потешить свое самолюбие фламандская знать и особенно рыцари ордена Золотого Руна. Один такой рыцарь упокоен в персональной часовне, которая сохранила весь свой средневековый колорит и спрятана от нас за кованой решеткой. Удивительно, с какой пользой для искусства иногда тешат свое самолюбие иные люди. Обратите внимание на рельеф Девы с Младенцем из голубого фарфора, прямо над надгробием. Это шедевр 15 века флорентинца Луки дела Роббио. Рядом можно обнаружить картины Питера Порбуса. Хотя он и относится к более позднему поколению художников первой половины шестнадцатого века, но некоторые из его полотен еще несут в себе отблески шедевров фламандских примитивистов.

Если после тишины церкви апостола Иакова вы жаждете эпических потрясений, то путь ваш лежит к церкви святой Анны в квартал бедноты за главным каналом города. Церковь святой Анны примечательна тем, что с эпохи средневековья вплоть до первой мировой войны здесь занимались благотворительностью и бесплатно кормили людей. Об этом свидетельствует деревянный прилавок около входа, с которого после мессы всем нуждающимся раздавали хлеб. Нынешнюю церковь построили в 1621. Предыдущий храм на этом месте сгорел в страстном пламени религиозных войн, когда главным аргументом в споре, кому больше доверяет Бог, были костер и алебарда. Несмотря на свой скромный вид, внутреннее убранство церкви, исполненное в стиле барокко, просто великолепно. Особенно внимательный взгляд стоит бросить на резные исповедальни. В семнадцатом веке эта услуга стала доступна всему населению бесплатно. В восторге благочестивые прихожане постарались добавить эстетики в ответственное дело пересмотра собственной души и воплотили ее в эмоциональных образах аллегорий и святых, которые должны были настроить кающегося на торжественный и серьезный лад. Еще один яркий пример того, как в эпоху барокко умели исповедоваться с такой пользой для искусства. Но главная достопримечательность церкви святой Анны находится прямо над входом в храм. Это монументальный холст конца семнадцатого века, между прочим, самый большой в Брюгге, на темы Страшного суда. Размах фантазии художника и эпичность действа сотрясают все основы души до самой ее глубины и могут быть сопоставлены только с одним известным мне полотном кисти Франса Флориса «Битва ангелов с демонами», которое хранится сейчас в Анверпенском соборе Богоматери.

Но Брюгге интересен не только церквами. Для меня в неистовом потоке истории проявления лепестков человечности всегда занимали особое место. Они как яркие цветы на полях былых сражений. Удивительно, что в средневековом Брюгге среди алчности, быстрых схем обогащения, продуманных экономических махинаций и невероятных трат на подкуп небесный властей ради загробного благополучия в виде роскошных храмов, алтарных образов и золоченых надгробий, процветала благотворительность и забота о ближнем. Уже в тринадцатом веке здесь появились различные учреждения: бегинажи, хосписы, больницы, дома для пожилых людей, которые давали некоторый выбор и надежду немощным и нуждающимся слоям населения. Деньги на них выделяли различные религиозные братства, богатые торговцы и состоятельные патриции. Активная городская жизнь и самоуправление стали причиной осознанной взаимной поддержки. Масштабы ее ни в коем случае не стоит преувеличивать, но следы ее остались в городском ландшафте до сих пор. Обычно это несколько небольших домиков, образующих замкнутый внутренний двор, на котором чаще всего разбит сад. Многие из них все еще принимают пожилых людей, которые не в состоянии содержать себя сами. Здесь царят спокойствия и тишина.

Брюгге необычное место. Несколько неторопливых дней, проведенных в нем, могут стать для любого путешественника распахнутой дверью, которая приведет в таинственный и полный контрастов мир европейского средневековья.

Комментарии (0)

RSS свернуть / развернуть

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.