Камчатка известна не только своими высокими вулканами, извергающими столбы пепла и наводящими ужас на жителей материка, или красной икрой, которую здесь якобы из рек черпают ложками. Проживает на полуострове и самая плотная популяция бурого медведя на всей планете. Мои читатели из Аляски могут не согласиться, даже подать жалобу и написать опровергающую статью, но мы-то, жители России, можем гордиться, что самый крупный медведь живет у нас, правда, в девяти часовых поясах от Москвы почти на другом краю света. Если Камчатка известна своими медведями, то самое «медведистое» место на Камчатке, бесспорно, ее южная часть в районе Курильского озера. Там у хозяина камчатских лесов пищи предостаточно, к тому же берегут его в заказнике храбрые инспектора от браконьеров и озорников-охотников. Можно сказать, что берега Курильского озера — настоящий Египет или Турция для медведей-отпускников. Прохладная вода, избыток рыбы, солнце и ветерок – позволяют медведям отдохнуть и поправить здоровье. В конце лета здесь можно с гордостью устраивать контрольное взвешивание отдыхающих, как в советском пионерском лагере – результат будет однозначно оптимистичным. Даже самые замухрышки в начале осени выглядят симпатичными и упитанными мишками. Медведи набирают вес быстро и нисколько не пекутся о курсах похудания, стройной фигуре или низкокалорийной пище. Попадают на курорт только самые выдающиеся и сильные животные. Слабым и молодым здесь не место – их дело бегать по горам в поисках мелкой живности и вегетарианской диеты. В медвежьем царстве царит строгий порядок и дисциплина. Определенную территорию держит главарь – крупный, взрослый самец. Встреча с ним даже на бывалых людей нагоняет холодок по коже. На своих угодьях он позволяет кормиться паре медведей помельче – это его верные клевреты и союзники, и двум-трем медведицам с медвежатами – они составляют его гарем. Вся остальная мелюзга держится на границах охотничьего ареала и безобразничает только в пределах дозволенного и с позволения старших. Но это все предыстория.

Итак, шел я как-то с группой туристов на Курильское озеро. Дело было в конце июля, в озеро уже зашла красная рыба и по слухам там появились первые медведи. Путь наш пролегал вдоль реки Озерной по старой лесной дороге. Шли мы бодро через цветущие луга иван-чая и к обеду замаячили впереди строения научного стационара ТИНРО, где уже сорок лет изучают камчатского лосося. Вокруг стационара тянулась тонкая проволка электрической ограды, которая сильно била током, если к ней прикасался любопытствующий чужак. Медведи такую жалящую особенность ограды знали и частную территорию ученых уважали и не трогали. Кордон заповедника также опоясывал проволочный забор под напряжением в 10 тысяч вольт, но располагался он на берегу озера, и между ним и стационаром ТИНРО было 50 метров нейтральной полосы, по которой мирно протекал нерестовый ручей сквозь высокую, сочную траву. На нейтральной полосе я вытащил фальшвеер и быстро провел туристов под надежную защиту ограды. Два моих напарника замешкались с рюкзаками на стационаре и остались, можно сказать, за границей. Когда они подошли к пропускному пункту – калитке, нас уже у ручья не было. Они потом признались, что за увлекательной беседой не придали этуму обстоятельству особого значения. Закрывают они калитку, разворачиваются и сталкиваются нос к носу с таким серьезным темным мишкой. В такие мгновения понимаешь, что, да, в жизни бывают ситуации, когда счет идет на секунды и события развиваются стремительно. Медведь стоял на четырех лапах и был моему напарнику по грудь. Смотрел он исподлобья недобро и явно был разозлен назойливыми посетителями, которые мешали ему спокойно ловить в ручье рыбу. Медведь фыркнул, мои товарищи прыгнули. Да, да, прыгнули с рюкзаками через забор. Я в это время находился по другую сторону границы и никак не мог понять, что за подозрительные звуки раздаются со стороны стационара. Потом из кустов вышел в развалку гигантский медведь, и кто-то закричал мое имя. Секунду я колебался – надо было выручать товарищей, но медведь был так брутально очевиден, что у меня мгновенно вспотели ладони, и покрылась испариной спина. Я вытащил фальшвеер и открыл калитку. Медведь в это время скрылся в траве вниз по ручью. Короткими перебежками, весь в мыле и с бухающим сердцем где-то в районе горла, добежал я до стационара и нырнул за электрический забор. Напарники мои улыбались, но их слегка поколачивала нервная дрожь. Мы переждали несколько минут и плотным военным каре уверенной рысью передислоцировались на кордон. Для жаждущих документального подтверждения этой истории, вот вам сей медведь на 3 минуте 30 секунде ролика freedays.ru/blog/film/12.html Правда, хорош! Но бывают в жизни и совсем невероятные происшествия, можно сказать, даже нелепые, если бы они не были такими страшными.

Был у меня знакомый оленевод и рассказывал он следующую историю, которая приключилась с его дедом. Жил дед в лесу на берегу нерестовой реки в своей избушке из бревен. Было у него несколько коней, которых он держал на лугу под сопкой недалеко от дома. Там кони паслись на сочной траве, набирались сил, и все бы деду жить припеваючи и табак покуривать, как повадился пугать лошадей медведь. Травку он не любил, а все метил коня изловить и бедным животным полакомиться. Подкрадывался он ночью к табуну, но кони его чуяли, беспокойно ржали и прятались за самого сильного жеребца, который мог копытом медведю промеж глаз так съездить, что лежал бы мишка пару дней с настоящим сотрясением лукавого мозга. Одним словом, решил дед своим коням помочь. Осмотрел он местность внимательно, нашел тропу, по которой наш медведь-затейник на луг ходил, и устроил засаду. Залез он вечером на березу и сел на длинный сук, который нависал прямо над тропой. В руках зажал дед верный карабин и притаился. Час проходит, второй, и сумерки уже сменила лунная ночь, как видит он в неярком свете огромную тень на тропе. Изготовился дед, клацнул затвором, посылая с усилием патрон в ствол, и только собрался стрелять, как сук под ним и надломился. Упал он со всего маху на медведя и сел на него верхом, только задом наперед. Карабин у него из рук выпал, и от страха вцепился дед намертво в толстую медвежью шкуру. Медведь от неожиданности припустил вскачь по тропе с седоком на спине. Пробежал он метров двести и завалился на бок. Подумал здесь дед, что пришла ему верная смерть, и решил продать свою жизнь подороже. Выхватил нож для последней схватки, но видит, что не шевелится косолапый. Застыл на земле и не дышит. Вылез дед из-под медведя, присмотрелся, а он – мертвый. Умер с перепугу, когда неведомое чудище на него с неба упало и когти свои в его шкуру вонзило. Шел медведь вот так миро по тропе коней на ужин проведать, и погиб невинно от разрыва сердца. Зауважали односельчане деда, но он больше никогда такой способ охоты на медведя в своей жизни не применял и другим не советовал.

Итак, возвращаемся на Курильское озеро. Расположились мы палаточным лагерем на ровной площадке за оградой, прямо напротив озера. Егеря нас сразу предупредили, что без их ведома выход за пределы кордона запрещен, так медведей в этом году тьму тьмущая, и неприятности им не нужны. Я егерей поддержал и строго настрого запретил своим туристам своевольничать, обещая полноценную прогулку назавтра. Обитали в это время на кордоне два украинских фотографа. Они за день до нашей группы приехали, и чувствовали себя уже бывалыми и опытными, и на нас поглядывали свысока. Судя по размерам объективов, были они из украинской фотоэлиты, и жаждали кадров зрелищных и увлекательных. Как-то так случилось, что для людей творческих какие-то там низменные просьбы гидов и егерей о дисциплине остались без внимания. Что эти деревенщины могут смыслить в тонком искусстве фотографии? Тем более что прожили фотографы больше нас на кордоне, и правила для новичков выполнять не собирались. Пускай они сами за оградой сидят, а нас медведи трогать не смеют – мы же известные фотографы и деньги за поездку заплатили. Между тем, вечерело, и косые лучи солнца живописно оттеняли величественный Ильинский вулкан, который возвышался над гладью Курильского озера. Картинка — просто дух захватывала, и решил ее один из украинских фотографов увековечить. Вышел он, не торопясь, на берег, поставил свою треногу с фотокоробкой на землю и отдался весь сладостным мукам творчества. В это время, вдалеке нарисовался из кустов такой крупный медведь и прямой наводкой побежал трусцой вдоль берега – моцион у него вечерний. Он уже много лет по этому маршруту каждый день ходил в поисках съестного и тоску свою медвежью разгонял. Наша группа, увидев бурого хищника, зашевелилась и к ограде быстро подтянулась. Человек с медведем – кадр по своей постановке исключительно редкий, а если мишка человека чуть еще примнет, то видео с таким эксклюзивом побьет на ютубе все рекорды. Два актера этой драмы пока не видели друг друга. Наш украинский друг задумался над своим фотоаппаратом, а медведь шел вразвалочку – он здесь был хозяин. Между ними оставалось несколько метров, когда наш фотограф, наконец-то, очнулся и посмотрел по сторонам. От неожиданности он застыл как вкопанный. Ехидный голос из толпы в это мгновение отчетливо произнес: «Что встал, снимай! Смотри, какой пейзаж отличный!». Второй голос подхватил: «Товарищи, приготовились! Уникальный кадр – медведь съедает члена украинского фотоклуба»! Кто-то захихикал, но бедному фотографу было не до шуток. Медведь приблизился, понюхал штатив и… пошел дальше. Толпа разочаровано вздохнула и через несколько минут украинского товарища в полуобморочном состоянии доставили под белые руки в лагерь.

Соглашусь, что фотограф вполне мог быть и не украинский, но так сложилось, и у истории был свой маленький финал. На следующий день отправились мы в сопровождении егеря на дальнюю бухту, где обычно рыбачили на двух нерестовых ручьях медведи. Егерь вооружился настоящим дробовиком и повел туристов. Я следовал за ним и украдкой показывал ему дорогу. Он был человек на кордоне новый и всех троп в округе не знал, но авторитет его ронять не стоило – принял нас егерь очень гостеприимно, был отзывчивый и интересный собеседник, а знание местности – дело наживное. Украинские фотографы навязались к нам в компанию, но все время держались в середине группы – на всякий случай. Если медведь, вдруг, и нападет, то только на первых или последних. Мы пробивались сквозь высокие заросли шаломайника и пели песни, хором. Даже иностранные старушки старались подпевать, так как было очень жутко двигаться через зеленое марево, в котором ничего не было видно дальше собственного носа, и изредка натыкаться на свежие медвежьи тропы, проложенные в траве. Егерь ритмично постукивал по прикладу ружья, а я исполнял арию трубадура из «Бременских музыкантов». Мы стали уже подниматься на холм перед спуском к озеру, когда в кустах, вдруг, кто-то зарычал. Низкий звук исходил из зарослей рядом, но опасность оценить мы не могли. Раздалось характерное пофыркивание – медведь не уходил и был настроен очень агрессивно. Группа замерла на месте и сбилась в плотную кучу. Вдруг, выше нас на склоне холма из зеленой высокой травы высунулись головы двух медвежат с любопытными мордочками и огромными ушами, которые как локаторы были нацелены прямо на нас. Мы с егерем прикрикнули на них громко и сердито, и хлопнули в ладоши. Медвежата задали стрекача, а за ними потянулась и недовольная мамаша, которая лежала в траве метрах в восьми от нас. Я облегченно вздохнул, хотя рука с фальшвеером у меня подрагивала. Егерь тоже ослабил хватку на ружье и улыбнулся. Группа туристов оживленно загалдела – кто-то даже успел сделать несколько снимков. Украинские фотографы молчали. Они, правда, потом пришли в себя и сделали много замечательных снимков на берегу озера, когда медведи были очевидны и предсказуемы.

Ужас перед хищником гнездится глубоко внутри, и преодолеть его очень трудно. Я тоже боюсь и даже иногда вижу кошмары по ночам, но уважение делает меня осторожным, и я не стыжусь своей слабости и страха.

Фотографии Анатолия Погрецкого