Поехали мы как-то в Рязань, а по пути решили навестить Коломну. Сразу признаюсь, что белому человеку средних лет живется плохо не только в Америке. В Москве он окружен невидимыми нитями железнодорожных тарифов, которые держат его в пределах МКАДа не хуже прочных крепостных стен. Не имея пенсионных льгот или не зная дырок в заборах, которые плотным кольцом окружают вокзалы, выбраться из Москвы не так то просто, особенно в дальнее Подмосковье. Поехали мы рано утром в пятницу. Путь у нас был долгий, контролеры попались добрые и к 11 утра прибыли мы в славный град Коломну. Яркие купола храмов коломенского кремля были видны издалека — кремль возвышается над Москвой-рекой, и когда-то защищал южные рубежи Московского княжества. Эту особенность я подметил, рассматривая топографические карты. Все древние города Центральной полосы России стоят на излучинах рек – вода служила им естественной защитой. Сомневаетесь, полистайте атлас.


На улицах Коломны было свежо, чисто и безлюдно – утро пятницы и весь трудовой люд сидел в присутственных местах. На трамвае мы доехали до старого города. От знаменитого Кремля, не уступающего по размерам московскому, осталось несколько башен и крепостных стен. Остальное предприимчивые горожане разобрали на кирпичи в XIX веке для частных нужд, когда опасность татарских набегов покрылась сединой преданий, а памятники архитектуры и древности никто не ценил – их в это время сооружали. Горожане строили из кремлевского кирпича дома и усадьбы, а местные купцы на торговой площади воздвигли церковь Иоанна Богослова и окружили ее торговыми рядами. На колокольне установили часы, торговцы платили храму часть денег от выручки, а через сто лет в храме процветал кооперативный техникум и волею судеб я ночевал в колокольне. Сейчас церковь реставрируют, на колокольне бьют небольшие куранты, а внутри находится уютная церковная лавка.


У крепостных стен на солнышке грелись милиционеры и казаки и сурово охраняли дорогу внутрь на местный Арбат, который в предвкушении туристов безнадежно блистал чистой мостовой и яркими вывесками — туристов изображали только мы вдвоем.


Внутри кремля мы обнаружили Успенский собор, женский монастырь, обычную общеобразовательную школу, старые деревянные дома, в которые по преданиям захаживали русские писатели, и новые замки с модными машинами у ворот. В женском монастыре выстроилась очередь за святой водой, было тихо на скамейках под колокольней, а по газонам прогуливался обычный верблюд. Я вначале засомневался, но верблюд был самый простой, самодовольный и что-то жевал. Прямо за воротами монастыря на пригорке над рекой стояло здание школы. От него открывался изумительный вид на весенние, заречные дали и Бобренев монастырь.


За кремлем во все стороны разбегались улицы купеческого посада, а прямо за воротами крепостей башни к Москва-реке спускался Владимирский тракт. Говорят, что по нему когда-то отправляли на каторгу заключенных, и сам Федор Михайлович Достоевский прошел по дороге в кандалах, но, надо признаться, что это все досужие разговоры и «неуд» по географии – Сибирь находится в слегка другом направлении. Вдоль Владимирского тракта селились купцы, которых привлекала торговая, а не каторжная составляющая дороги, и удобная пристань у реки. На реке в это время было половодье. Вода сильно разлилась, и несознательная река проявила акт гражданского неповиновения, затопив автобусную остановку и взяв в осаду кольцом воды дорожные знаки.


Вдоль дороги, тянущейся от реки к кремлю, стояли антикварные купеческие хоромы с гигантскими подвалами, в которых купцы хранили товары. Из окна одного почтенного, дореволюционного дома на нас изучающее смотрела собака. Она была на посту и обозревала местность со второго этажа, изредка полаивая не беспечных птичек и прохожих, которые в отличие от местных жителей глазели по сторонам и нарушали порядок, чем сия собака была весьма недовольна. Мы помахали ей рукой, и она от такой наглости прыгнула бы на нас, если мы не мудрые хозяева, которые ухватили ее за поводок и втянули внутрь.


Время близилось к обеду и нам пора было ехать в Рязань.