Этот год подарил мне удивительное путешествие в Центральную Камчатку. Мы прошли по южным отрогам Ичинского вулкана и посетили странное и труднодоступное место под названием «Каменный город». Оно лежит высоко в горах у подножья скального массива Оччамо. Путь до него был трудным и, временами, опасным. Впечатления от встречи с неизвестным – яркими и волнующими. Именно об этом и пойдет мой рассказ.

Уже вечереет. Солнце теряет силу и дарит только тающие крохи тепла. Горит костер, стоят палатки, но вокруг одинокого дерева, рядом с которым мы разбили лагерь, пустынно. После нескольких часов сражений с непроходимыми зарослями, кочками, болотами и прочими сюрпризами камчатской лесотундры нет сил даже на разговоры. Переход вверх по реке Быстрая Харюйзовая до устья ручья Рогатый сильно измотал нас. Кто бы мог подумать, что без нахоженных троп дикая природа Камчатки будет также коварна и неуступчива, как и тропические джунгли? А заросли кедрового стланика и ольхи столь же непроходимы, как паутина из лиан и болот. В лесотундре есть открытые места, и мы нашли одно из них, чтобы спрятаться в маленьком уголке человечности от равнодушного дыхания гор, леса и холодного ветра. Человеку нужно свое пространство, соразмерное его желаниям и потребностям. Наши палатки и костер, наши рюкзаки и наш распорядок дня отнимают у природы ее безразличие и дарят нам надежду на день завтрашний. Наверное, так наши предки костром отгоняли от стоянок хищников и ежедневными бытовыми делами отгораживались от таящихся опасностей дикого мира и неизвестного будущего. Стоит ли соприкосновение с красотой природы такого выхода из зоны комфортной жизни, в которой на любую проблему есть множество спешащих специалистов по ее решению? В лесу таких экспертов нет. Они вне зоны доступа и каждый решает для себя, как далеко он может загнать страх смерти, чтобы отважиться на такие путешествия? Костер горел. Вокруг расстилалась яркая осенняя тундра. Тихо шелестел желтыми листьями одинокий тополь, и я так и не смог дать себе ответ на этот вопрос.

Утро выдалось хмурым, и подъем по ручью Рогатому сразу не заладился. Он оказался более трудным, чем вчерашний переход по долине реки. Высокая трава в русле ручья скрывала переплетение корней и ветвей, которые цепляли ноги и рюкзак. Больших усилий стоило сохранять равновесие. Вскоре стало ясно, что местами надо переходить ручей и даже идти вверх по его руслу. Ноги резко стали мокрыми и тяжелыми. Сознание сузилось до сиюминутных решений: куда поставить стопу, как пройти через заросли, как сохранить дыхание и не обращать внимания на давящую тяжесть за спиной. Пути назад не было, как не было и волшебной кнопки «конец игры». Нельзя было сделать звонок другу или попросить неотложной психологической поддержки у виртуального специалиста. Мы были вне доступа для любых видов скорой помощи. Даже малейшая травма, вывих или серьезный ушиб могли обернуться проблемой. Как бы это не скрывали любители путешествий в дикой природе, но такая мысль бьется в голове каждого туриста все чаще, чем труднее становился ландшафт вокруг. Текло время, мы двигались вперед. Стал накрапывать дождь. В какое-то мгновение мне показалось, что нет никакого каменного города впереди, что это все миф и легенды. А паутина ветвей, корней и травы – это наше настоящее, наша жизнь, в которой мы вязнем как беспечные маленькие птички в силках. Ручей вверху разбегался на мелкие потоки, как тонкие пальцы руки от широкого запястья. Мы почти потеряли направление и решили пробиться по свободному от растительности склону на простор. Где-то там, вверху, обязано было быть небо и высокогорная пустыня. Постепенно, неторопливым шагом, мы преодолели край подъема, и я понял, что мы ошиблись направлением. Верхушки каменного города виднелись вдалеке за несколькими увалами. Путь к ним был перекрыт распадками и степенью нашей усталости. Нам бы просто не хватило сил, чтобы добраться до них через эти естественные препятствия. Но надо было что-то делать. В таких условиях нельзя бездействовать, потому что можно упустить контроль над ситуацией. Она подхватит тебя и бурным потоком понесет к худшему исходу. Я недоуменно сверялся с картой и не мог поверить своим глазам. Мы были на верном пути, так почему эти скалы так далеко и в стороне от нас? Ровных мест вокруг не было, вода билась где-то далеко внизу. Те, кто бывал в горах, поймут меня правильно – мы не видели пригодных мест под ночевки, а цель пути ускользала из наших рук и таяла вдали как мираж. Надо было двигаться дальше, и я попросил всех пройти еще немного. Отчаяние и решимость гнали меня вперед. Я перешел на другую сторону ярко-зеленого склона и, вдруг, увидел стены и бастионы каменного города. Они стояли прямо передо мной. Это было чудо. Мы не ошиблись и потеряли надежду буквально в преддверии самих врат.

Сложно передать словами впечатление от нагромождения камней и скальных останцев. На мой взгляд, оно, действительно, напоминает старинный город со своими башнями, бастионами, статуями героев, застывшими каменными фонтанами, узкими улочками и небольшими площадями или скверами. Как он возник, для меня до сих пор остается загадкой. Я предполагаю, что виной всему вулканическая деятельность, потоки лавы, принявшие необычные формы, и древние ледники. О старых ледниках говорят закрытые плоские долины и высохшие каровые озера, окружающие каменный город. Они как площадки для гольфа или арены для футбола, спрятанные в предместьях урбанистического ландшафта. Среди этих озер есть места, напоминающие африканскую саванну с высохшими водопоями. Сухое илистое дно, покрытое узором трещин, и воронка исхода воды, вокруг которой следы самых разных животных. Если отвлечься и делать фотографии только озера, то можно ощутить даже африканский жар и не заметить, что находишься высоко в горах в самом центре Камчатки. Борьба льда и пламени, ледника и лавы, породило это чудо природы: замкнутые долины озер и взлетевшие вверх в последнем усилии борьбы с враждебной стихией каменные волны. Обе стихи так и не решили свой спор, оцепенев в вечном равновесии до самого окончания времен

Вокруг была осень. Чудная, тронутая желтизной трава долин колыхалась на ветру. Среди холодных камней тлел алым ковер из актроуса. Вкрапления кедрового стланика бросали каплю темно-зеленого хвойного цвета в палитру прощания природы с жарким летом. Грело солнце. Мы разбили лагерь у края высохшего озера и устроили дневку. Нам требовался отдых и время, чтобы вдумчиво осмотреть фантастический ландшафт вокруг. Как-то незаметно вся группа разошлась по окрестностям собирать с окружающих пейзажей дань фотографий для интернета. Я же целый день сидел в лагере, смотрел в небо, на отвесные стены горы Оччамо и слушал музыку. Незаметно текли часы. Дневной туман медленно истаивал, уступая место вечернему солнцу, и в его мягких лучах массивная гора предстала во всем своем великолепии. Казалось, что ее вершина была расколота надвое гигантской секирой одного из скандинавских богов. В месте раскола на огромной высоте зиял проход на ту кромку бытия, в котором тонули облака и мысли. Охраняя этот путь богов, справа и слева от провала по гребню горы стояли статуи стражей, закованные в черные и охряные доспехи. Стражи стояли на стене, в которой четко угадывалось подобие настоящей римской кладки невероятных размеров. Разноцветные слои из палитры угля и затухающей лавы опоясывали гору, делая ее непреступной для врагов и человеческих желаний. Каменный город был как посад мастеровых, разбитый у суровой преграды, или шумный район таверн и увеселительных заведений, где мечтающие обрести путь, проводили время, ожидая решения небожителей о проходе на ту сторону мироздания. Мне не хотелось развлекаться или гоняться по каменному городу за неуловимыми, как солнечный луч, впечатлениями. Это было мое третье ожидание у врат, и я уже видел достаточно, чтобы предаваться рассеянному безделью и просто отдыхать от тягостей восхождения.


Вечером, поддавшись общему соблазну на цифровые впечатления, я запустил в воздух свой маленький квадрокоптер. Он управлялся с помощью небольшого пульта, а картинка полета отражалась на экране подключенного к пульту смартфона. В этом походе я впервые ощутил, что такое взгляд с высоты. Пролеты над горами и перевалами, плавное движение камеры и скорость — все это в сочетании с хорошей погодой и вулканическими ландшафтами вызывало восторг. Страх за столь хрупкое изделие и неопытность в управлении еще заставляли меня держать дрон на коротком поводке, но высоты и дистанции хватало, чтобы охватить разом огромные пространства, а скольжение над скалами и невероятные ощущения от полета завораживали. В этот раз каменный город открылся с неожиданной стороны. В текучей картинке на экране смартфона он стал походить на фантастическую планету из фильма «Аватар». Взлетающие вверх потоки лавы теряли свою массу, и, казалось, сами парили в воздухе. Далеко внизу наши разноцветные палатки на фоне скал смотрелись жилищем лилипутов в стране великанов.


Нам надо было разведать дорогу до перевала и оценить его сложность и проходимость. По пути, недалеко от нашего лагеря, мы столкнулись со снежными баранами. Они не спешили убегать. Важно отошли в сторону и уставились на нас любопытными глазами. В стаде было около 10 самцов с крупными витыми рогами. Они не видели в человеке опасность и поэтому не стремились ввысь к голым отвесным скалам. Как и любым живым существам, прожившим долгое время в одиночестве или маленьком, замкнутом коллективе, все новое было им интересно. Оно тревожило кровь и ставило вехи в привычном круговороте еды и сна, неутомимо крадущем время, как крадет возможности песок, струящийся в часах на дно стеклянной колбы. Для снежных баранов мы были ярким развлечением, они для нас тоже. Неожиданно, в глубине долине, уходящей в исток перевала, на одном из склонов посыпались камни. Тонкая цепочка изящных нервных животных сделала резкий рывок и остановилась. Это было стадо важенок, более пугливое и менее защищенное от таящихся в сумраке хищников, чем самцы, но не менее любопытное. Порывисто переступая с ног на ногу и дергая головой, они смотрели на нас с вершины осыпи. Им тоже хотелось своей доли новых впечатлений. Столь богатая животная жизнь привела меня в замешательство. Каменный город и цепь долин вокруг него хранили своеобразный затерянный мир, где много лет не ступала нога человека. Животные воспринимали нас как забавный аттракцион, который еще долго будут обсуждать в узком кругу знакомых, когда жизнь войдет в привычный ритм. Я задумался. Мне не хотелось, чтобы этот прекрасный и тревожный мир посетили алчные люди. Снежные бараны всегда были желанной добычей для чудаков, которые считают, что наличие рогов на стенах жилищ наделят их обитателей невероятной харизмой. Надеюсь, что они никогда не найдут в каменный город дорогу.


Туманным утром третьего дня мы покинули долину еще засветло. Сообщения от друзей, переданные по спутниковому трекеру, предупреждали нас о надвигающейся непогоде и мы не хотели застрять на перевале в дождь или в плотный туман. Подьем вдоль русла ручья дался нам на удивление легко. Нас потревожили только снежные бараны, которые толпились на примыкающих скалах и провожали нас с такой энергией и эмоциями, как группа самых преданных фанатов провожает свою любимую рок-группу после удачного концерта. Мы стали для животного мира долины бурей в стакане воды и, мне кажется, что папы-бараны будут еще долго рассказывать своим детям-баранам о гастролях удивительной команды циркачей, которые даже запускали в воздух маленького дракона.

На самой вершине перевала нас ждал легкий шок — путь вниз на ту сторону не просматривался. Единственный приемлемый и относительно пологий кулуар, доступный для спуска, нырял между двух скал, и сверху было непонятно, обрывается ли он вертикально вниз или продолжает также плавно идти в долину. Погода, в тон нашему настроению, стала клочками нагонять на перевал туман. Наш руководитель совершал акробатические пируэты на соседних скалах, в попытке разведать приемлемую дорогу вниз. Я отпустил квадрокоптер в воздух и попробовал уловить безопасный путь за обрывом на экране своего телефона, но разглядеть что-либо не получилось. Время сгустилось, очерчивая один из ключевых моментов похода, а я парил своими мыслями и взглядом над перевалом, стараясь ухватить тревожную красоту гор вокруг и нашу маленькую группу, сжавшуюся на краю пропасти. Было холодно и сыро. Наш руководитель вернулся, выстроил всех в цепочку, дал четкие и строгие инструкции и мы потянулись вниз в неизвестность. Пользуясь правом независимости, я немного отстал от группы и сделал несколько фотографий для истории похода. Потом прыгнул на сыпучие камни и поехал, как на горных лыжах, в самый зев кулуара. По движению и шуму камней я понял, что там пологий спуск и, не боясь последствий, обогнал группу, которая осторожно кралась по краю склона. Спуск в долину прошел без приключений, а вот спуск по ручью до вездеходной дороги вдоль реки Быстрая оказался самым сложным испытанием за весь поход.